О российской системе соцобеспечения

В Esquire очень сильная, хотя и тяжелая статья Дмитрия Маркова с его же фотографиями:

В 2000 году в интернате не было никакого образования: первая школа, открытая под давлением правозащитников, возникла в 2008 году. До этого познавательную активность в детдоме стимулировали исключительно кубик Рубика в игровой и герои «Улицы Сезам» в телевизоре.

Миша, 21 год

В Федково Миша попал уже будучи совершеннолетним, и нам пришлось повозиться, чтобы вырвать его из лап собеса. Из семьи его забрали рано, зачислили сначала в коррекционный интернат, а затем — в интернат для умственно отсталых. Миша не застал школу, и остается загадкой, как он научился читать, писать и считать. В 18 лет он попал в ПНИ и начал готовиться к самостоятельной жизни, методично, словно герой «Побега из Шоушенка». Он работал в деревне, а летом помогал нам в волонтерском лагере и Федково.

Этой осенью мы решили оставить Мишу в нашем доме и организовать стартап «Самостоятельная жизнь». Директор интерната наш энтузиазм не оценила и дала понять, что будет ходатайствовать против его отчисления. Я слушал ее и чувствовал себя в театре абсурда: ПНИ — учреждение, которое предоставляет услуги определенной категории наших граждан. Право отказаться от этих услуг ничем не уступает праву ими воспользоваться. Мише, выросшему в детдоме, где самовольный уход был поводом полечиться месячишко в психбольнице, в это было трудно поверить, но от директора ждешь большей адекватности. Вообразите, что вы сдаете шубу в чистку, а вам отвечают, что забрать ее вы сможете только с разрешения директора и служба приемки будет ходатайствовать, чтобы она навсегда осталась в стиральной машине. Пример циничный, но суть происходящего передает точно.

Володя, 21 год

Володя — хрестоматийный пример карательной психиатрии, типичная история о том, как в дурдом попадает здоровый ребенок. В 1998 году он оказался на улице: восьмилетний паренек был оставлен матерью в процессе переезда из Пскова в Новосибирск, в переходе у трех вокзалов. На вокзале он прожил около месяца, после чего его изловили менты и отправили в центр временной изоляции малолетних правонарушителей. Оттуда его этапировали в псковский приемник-распределитель и зачислили в школу-интернат.

В первую же ночь в интернате в честь новенького была устроена «вечеринка», которая закончилась двумя сломанными ребрами и госпитализацией. Эта ночь дала старт четырем годам выживания в интернатной системе. Эпопея закончилась в тот момент, когда у нашего героя, по его словам, появился «свой перочинный ножик и своя пайка хлеба, которую никто не отбирал». Природу дальнейших событий мы разбирали с Володей в философских разговорах, я хотел понять, почему он не остановился на достигнутом, а пошел дальше.

— Понимаешь, если бы я просто остался в этом положении, рано или поздно нашлись бы те, кто доебался бы снова. Поэтому логичнее было стать таким самому.

Статья полностью

Кому нибудь приходилось сталкиваться с этой системой в реальной жизни? Везде настолько плохо?

ЖЖ